«Не будем лить слезы вечно» — стало государственной идеологией страны
Напоминаем: 23—26 октября 2002 года в Москве произошел самый большой теракт
в российской истории — отряд террористов, захватив здание на улице Мельникова,
где в тот момент шел мюзикл «Норд-Ост» и находилось более 900 человек, выдвинул
требование прекратить чеченскую войну. Войну не прекратили, а 57 часов спустя
провели штурм с применением химического оружия. Итоги: погибли 129 человек,
все террористы уничтожены, пособник террористов (признан судом) Заурбек Талхигов
получил 8 лет, еще один пособник — Ханпаш Теркибаев погиб при странных обстоятельствах
в автокатастрофе; официальное расследование (следователь — Владимир Кальчук,
Мосгорпрокуратура) идет вяло, попытки вести параллельное расследование осмеиваются.
Вот, собственно, и все. Еще какое-то время спустя страна, согласно телерепортажам,
вроде бы пребывала в шоке с вопросом на устах: «Как же такое могло случиться?».
Но вскоре слезы просохли, вопрос мигрировал в риторическую сферу. Миллионы,
еще вчера сопереживавшие жертвам, равнодушно отвернулись. Из телевизора их подбодрили
госмужи, не понесшие никакой ответственности за случившееся и к тому же лишенные
чувства вины: жизнь продолжается, не будем лить слезы вечно… И это — «не будем
лить слезы вечно» — стало государственной идеологией страны после «Норд-Оста».
Так семьи погибших и бывшие заложники очутились в пространстве, где выжжен кислород
сопереживания. Часть кинулась в суды и в собственные расследования — искать
правды. Эти суды — о материальных компенсациях — сначала привлекли внимание,
но вскоре интерес и к ним упал до нуля, и никакого выяснения истины не произошло.
И вот подошла вторая весна после тех 57 часов. 23 апреля 2004 года ни один телеканал
не сообщил, что полтора года назад грянул «Норд-Ост». Вообще. Конечно, не обязан.
Зато ВСЕ проинформировали публику, что адвокат Игорь Трунов — до «Норд-Оста»
мало кому известный, а после — согласившийся представлять интересы потерпевших,
именно 23 апреля получил медаль Плевако. Информация была «кастрированной» —
без упоминания о «Норд-Осте», хотя это именно та нива, на которой адвокат снискал
медальную славу.
Официальное расследование «дела «Норд-Оста» тянется в том же духе. Путем отделения
«мух от котлет», как говаривал наш президент. Когда «мухи» — «невыгодные» обстоятельства
и свидетельства, и их следствие «не слышит». «Котлеты» же — те факты, которые
политически в струю, они доказывают, что виноваты только те, кто мертвы. И это
— база списания «Норд-Оста» в архив.
Оно ожидается в июне, следственная бригада это уже не очень скрывает, следователь
Кальчук общается с потерпевшими в стиле «достали же вы». Это хамство дозволено
ему обществом, демонстрирующим полную незаинтересованность в ответах на главные
вопросы «Норд-Оста».
В итоге они — эти вопросы — и через полтора года остаются лишь для внутреннего
употребления пострадавших: какой газ был применен? Кто несет ответственность
за выбор состава? Кто отдавал приказ о применении? Кто не отдавал приказа об
организации специализированной помощи пострадавшим от газа? Будут ли нас травить
и впредь при схожих обстоятельствах, поскольку схожих обстоятельств предостаточно?..
И т.д.
Бывшие заложники и родные погибших продолжают ходить с этим вопросником по инстанциям
и политикам — просят поддержки. Политики и инстанции отделываются общими фразами.
Больше ничего. «Норд-Ост» — крупнейшая трагедия как общемирового, так и национального
масштаба, всего-то за полтора года без всякого общественного сопротивления низведена
госмашиной до того, что окончательно стала лишь личным делом жертв.
В целом, конечно, можно допустить, что страна еще помнит, что у нее был «Норд-Ост».
Но, видимо, это либо уже очень далекая периферия общественного подсознания,
его иная галактика. Либо только песня Кобзона, как все они встали рядом — «мэр,
артист» и еще кто-то. У нас, оказалось, великая держава, степень величия которой
— в умении переключаться с сочувствия на бесчувствие.
Любая власть может о таком мечтать — о гуттаперчевом и сговорчивом народе. Нас
даже не надо гнуть через колено — мы и сами согнемся. Удобные и готовые к употреблению.
Принявшие как религию позор всеобщей удобной лжи. И даже регулярно теперь случающиеся
теракты не выводят нас из этого состояния. Никого, кроме новых жертв.
Анна ПОЛИТКОВСКАЯ, обозреватель «Новой»
26.04.2004